Мы должны сначала кратко рассмотреть сущность самой Православной Церкви, поскольку церковное искусство неразрывно связано с ее богословским самопониманием.
Православная Церковь – это традиционная Церковь в изначальном смысле этого слова. Это не консервативная, или статичная Церковь, отчаянно цепляющаяся за внешние обряды и символы, не развивающаяся и не обновляющая себя. Нет. Это Церковь, прочно укоренившаяся в живой, постоянно внутренне обновляющейся непрерывной, восходящей к апостольскому времени, традиции всех ее верующих.
Предание есть та пуповина, которая соединяет нас со всеми, кто был до нас и жил в том же духе по христианским заповедям, которые были так глубоко осознанны и сформулированны святыми отцами Церкви. Это традиция, которая постоянно перенастраивается на эти принципы, а не на дух времени. Это традиция, и теперь я уже касаюсь сути моего рассуждения, которая постоянно обращается к божественному, которое в своей сущности никогда не может быть понято человеком, но к которому можно подойти ближе.
Поэтому прогресс в Православии означает не изменение, а внутреннее углубление и расширение движения к божественному. Современный православный богослов всегда опирается в своем богословии на полноту наследия христианской мысли и опыта от апостолов через отцов церкви до наших дней. По этой же причине в Православии нет богословов-инакомыслящих. Все думают и живут одной и той же традицией. А если этого не делать, то уже нельзя быть православным.
Русский мыслитель А.С.Хомяков лаконично выражает это словами: «Где бы еще найти истину, если бы сегодняшнее суждение Церкви отличалось или противоречило бы вчерашнему суждению Церкви!» А.П.Викторов писал в «Журнале Московской Патриархии» в 1956 г.: «Церковь никогда не смогла бы сохранить дарованную ей божественную жизнь, если бы она отрицала различные периоды своей истории, если бы она отрицала или пересматривала свои догматические учения, если бы она отказывалась от опыта своей духовной жизни и форм своего благочестия, если бы она отвергала свое богослужение и заменяла его новым».
Также важно понимать, что православная традиция содержит не только внешние элементы, такие как, например, символизм или определенная философия. Нет, эта традиция включает в себя и важный психологический аспект — психологический опыт всего православного вероисповедания в самом широком смысле этого слова, опыт и отражение традиции в религиозном сознании верующего. Здесь имеется в виду не личный религиозный опыт, а коллективный религиозный опыт Церкви, соборности, духовного единства во Христе, объединяющего всех православных.
Этот коллективный религиозный опыт по-прежнему неразрывно связан с внешними формами как с ключом к вероисповеданию. Нынешняя православная традиция — это не просто форма, развитая в прошлом, переданная нам, поддерживаемая и передаваемая нами. Ядром ее является наш внутренний опыт, сформированный и взращенный теми, кто ушел до нас, и с которым мы внутренне претерпеваем внешние явления и тем самым актуализируем его содержание. Таким образом, с древней Церковью нас связывает не только внешняя форма, но и внутренний духовный опыт, который развивается в нашей душе в непрерывной традиции в сочетании с внешней формой.
Нынешняя православная традиция — это не просто форма, развитая в прошлом, переданная нам, поддерживаемая и передаваемая нами. Ядром ее является наш внутренний опыт, сформированный и взращенный теми, кто ушел до нас, и с которым мы внутренне претерпеваем внешние явления и тем самым актуализируем его содержание.
Еще одним важным аспектом церковного самосознания является то, что Православная Церковь есть Церковь иконическая, т. е. образ Божества в себе самой. Церковь содержит в себе одновременно земное и божественное начало. Таким образом, она сама становится «образом», иконой, и поэтому икона как таковая занимает центральное место в церковной жизни. Небо и земля соединяются в ней, как мы увидим далее. Православие также не делает различия между земной и небесной Церковью. Православная Церковь, как земное явление, едина с Небесной Церковью. Таким образом, во время «Божественной» литургии присутствуют не только верующие, но и все жившие до нас, святые, ангелы, Богородица и, наконец, Сам Христос в Тайной Вечере Господней. Таким образом, главой этой Церкви является Сам Христос, а не Патриарх или Папа. Как первый епископ поместной Церкви, Патриарх никогда не бывает выше, чем первый среди равных себе, и концепция Папы как наместника Христа на земле принципиально невозможна в Православии. Недавно канонизированный святой Иоанн Кронштадтский, очень известный и любимый приходской священник начала XX века, творивший немало чудес, записал в своем духовном дневнике «Моя жизнь во Христе» простое замечание: «Зачем, Бога ради, католикам нужен папа, если Христос присутствует всегда и везде!?»
Православная Церковь есть Церковь иконическая, т. е. образ Божества в себе самой.
Слияние человеческого и божественного через единство во Христе делает Церковь великим живым органическим единством, в котором все указывает в одном направлении. Так взаимопереплетены все элементы Церкви: форма церковного здания, православное церковное пение, образы на иконах, форма молитвы, церковная иерархия, церковный календарь, праздники, пост и т. д. и т.п. Все неразрывно и неизменно связано воедино по небесному примеру. Бьющееся сердце этой Церкви это не светский центр власти или собрание вероучений, но религиозное сознание всех православных верующих, которые в живом взаимодействии с традицией, без интеллектуальной догматики, являют и поддерживают церковь.
Православие есть как бы законченное христианское понимание, в котором все стороны жизни и действительности рассматриваются во всей их сущности и в ней же получают свое конечное божественное измерение. И в этом контексте единственной целью православного верующего является его raison d’etre (смысл существования): трудиться для своего обожения, своего самоосвящения. Он должен стремится к небесному примеру, он должен снова стать чистой иконой Христа. И ему помогают идти в верном направлении все элементы православной симфонии искусств.